Взгляните на Фотографию этого человека. Он идет в парадном строю ветеранов Великой Отечественной при всех боевых регалиях, со звездой Героя Советского Союза на груди. Идет бодрым строевым шагом, чуть припадая на одну ногу, перебитую в одном из воздушных боев.
И так каждый год после окончания войны. В день Победы 9 мая полковник Василий Павлович Михалев становится в строй ветеранов и проходит обязательным строевым маршем по аллее Славы.
Он неторопливо и обстоятельно рассказывал мне свою фронтовую биографию, а мне не хотелось выстраивать ее в обычный протокольный ряд: родился, учился, пошел на фронт, воевал там-то и там-то... Мне хотелось просто слушать его и понять каким образом его поколению, и ему в том числе, удалось выстоять, выжить и победить.
Не успев подрасти, получить образование, они шли трудиться. Не успев окрепнуть и возмужать, уже просились на фронт, на передний край, в самое пекло.
Родился Василий Михалев на переломе эпох, в том самом 1917-м. А в пятнадцать лет уже отправляется постигать азы радиотелефонного дела. Только мало ему этого. Все чаще задирает голову Вася Михалев кверху. Там высоко в небе кружат краснозвездные "ястребки", а репродукторы под звуки торжественных маршей громко оповещают страну о подвигах Ляпидевского, Водопьянова, Чкалова. Все это кружит голову, будоражит воображение.
И вот он уже на пороге аэроклуба с заявлением в руках: "Прошу принять меня... Не могу жить без неба..." И прочее... А дальше все своим чередом. В 1937 году, его как одного из лучших пилотов, оставляют при аэроклубе в Улан-Удэ летчиком- инструктором. В 1939 году его принимает под свое крыло Ульяновская летная школа, которая через год получит статус военного училища. Вот там и застанет Василия Михалева сообщение о начале фашистского нашествия на нашу страну.
Постоянно на рапорте инструктора авиоучилища старшины Михалева с просьбой направить его на фронт появляется лаконичная и неизменная резолюция командира части: " Опытный летчик- инструктор. Оставить в авиашколе для подготовки кадров". С гордостью будет он слушать сообщение Советского Информбюро о присвоении звания Героя Советского Союза его ученику Петру Харитонову, бросившему свой "ястребок" на вражеский бомбардировщик. А через несколько месяцев он услышит сообщение о втором таране своего ученика и награждении его орденом Ленина. "Коммунистическим Нестеровым" назовет его одна из иностранных газет.
Отброшен враг от Москвы. Отгремела Сталинградская битва, но все жестче и упорнее становится сопротивление противника. Фронту нужны воины. И вот, наконец-то, направляют старшину Михалева на курсы переподготовки летчиков, что означает - быть ему в скором времени на фронте.
За полгода он освоил новую машину, и в мае 1943 года на самолете Як-17-Б приземлился в тридцати километрах от Белгорода. Здесь базировался 508 истребительный авиаполк 205-й авиационной дивизии, которая входила в состав 2-й воздушной армии под командованием генерала С.А.Красовского. Отсюда и началась боевая служба младшего лейтенанта Михалева. А у летчиков-истребителей начиналась эта служба с трех утра и кончалась к одиннадцати ночи.
За это время они успевали сделать до семи боевых вылетов.
На Курский плацдарм противник все подтягивал и подтягивал свежие силы. Перед нашими истребителями стояла не менее ответственная задача - бой с вражескими бомбардировщиками и уничтожение их вместе со смертоносным грузом. В небе разгорались многоярусные воздушные бои. Среди многих описаний подвигов наших героев-летчиков есть такие строчки:
- "Наши истребители не выходили из боя, если в их распоряжении оставались хоть какие-нибудь средства борьбы. Летчик-истребитель В.П.Михалев совершил за время войны несколько таранов. Во время воздушного боя под Курском, когда он увидел, что "Юнкерс" уходит невредимым, Михалев, не имея боеприпасов, догнал его и отрубил винтом левую часть стабилизатора. "Юнкерс" полетел к земле".
Эти скупые строчки будут варьироваться и в других воспоминаниях соратников героя, а за ними встанет целая жизнь, составленная из мгновений, тех самых, что свистели пулей у виска, и каждое из них могло стать для Михалева последним.
Глаза моего собеседника загораются. Не будь он летчик, думаю я, если сейчас не сложит руку лодочкой и не изобразит как заходит в хвост проклятому "Юнкерсу". Точно, сложил:
- Сделал я разворот влево, да не заметил, что одно шасси у меня не убралось. Перезаряжаю оружие. Иду на цель. Ее недолго пришлось искать. Их тут в небе мы насчитали не менее двадцати семи. Выходит "Юнкерс" прямо на меня. Делаю маневр, пытаюсь уйти в облака. Подстраиваюсь к нему в хвост. Стараюсь подойти как можно ближе, чтоб стрелять наверняка, и открываю огонь из всех трех точек. Не поверите, но факт - первую боевую очередь тогда сделал. Ни в школе, ни на курсах самому ни разу не пришлось пострелять по воздушным целям. Говорили, ты инструктор, у тебя все еще впереди, настреляешься, пусть молодежь старается. Удачной была вторая очередь. Вспыхнул, как факел "Юнкерс" и упал километрах в двух от нашего аэродрома. Выхожу на другую цель, догоняю второго. Тот резким падением в пикирование отрывается от меня. Пытаюсь догнать, не могу сблизиться. Видимо создает сопротивление выпущенное шасси. Чувствую, скоро линия фронта. Отрываемся далеко. Веду огонь короткими очередями метров с 800. Наконец-то, шлейф дыма. Перебил ему правый двигатель. Он сбавляет скорость. Сейчас я его достану. Ухожу вверх, разворачиваюсь и атакую. Ударил по крылу - безуспешно. "Юнкерс" уходит. Захожу на вторую атаку. Сближаюсь. Нажимаю гашетку - оружие молчит. Отхожу в сторону. Перезаряжаю. Оружие молчит. Все. Уходит "Юнкерс". Сближаюсь и ударяю винтом по левой части стабилизатора... Когда дотянул до аэродрома, то увидел, что от моего трехлопастного винта в живых осталась всего одна лопасть, а в боекомплекте - ни одного патрона."
Это было 22 мая 1943 года. Это был его первый бой. На фюзеляже самолета появились две первые звездочки, а на гимнастерке - Орден Отечественной войны II степени.
Фронтовой аэродром Грязное жил своей обычной, тревожной и суетной жизнью. Летчики несли боевое дежурство прямо в машинах, готовые в любую минуту отразить нападение противника или по сигналу тревоги устремиться на перехват вражеских бомбардировщиков, Война есть война. И каждый раз кто-нибудь не возвращается из боя. Вот заходит на посадку пара: ведущий Скобдов и ведомый Харченко. Остаются считанные метры до земли. И вдруг, со стороны Прохоровки над ними на бреющем полете проходят два "мессершмитта". Короткая очередь - и самолет Харченко врезается в землю.
А через неделю не вернулся из боя и сам командир эскадрильи Гращенко. Преемственность на войне проста, как смерть: выбирать неоткуда и не из кого. Вот выбор и падает на младшего лейтенанта Михалева, ему и поручают командование.
Двенадцать налетов выдержал аэродром Грязное. Молотили его методически и аккуратно. Иногда по несколько раз в день, вплоть до генерального наступления наших войск на Орловско-Курском направлении.
-"Бывало так, - вспоминает Василий Павлович, - нас бомбят, кидает нас взрывами с крыла на крыло. Едва успеваешь набрать скорость и с кратчайшего разбега с трудом отрываешься от земли. Только там, наверху, почувствуешь облегчение и волю. Тогда обретаешь и злость и уверенность в себе. Кидаешься в бой, очертя голову. А ведь нам приказывали не только победить в бою, но и выжить. Это крайне важно сохранить себя и машину. Слишком дорогое удовольствие терять подготовленного во время войны летчика, в кратчайший срок ставшего пилотом, умеющим не только управлять машиной, но и грамотно вести бой, чтобы выйти из него живым и невредимым."
"С мая по 12 июля 1943 года, участвуя в боях на белгородском направлении, Михалев произвел 54 боевых вылета, провел 18 воздушных боев. ... За сбитые в воздушных боях самолеты противника(8 лично и 10 в группе) , за умелое руководство боевой работой эскадрильи и проявление при этом мужество и героизм, награжден орденом Ленина".
Это строчки из наградного листа. Все в нем просто: 54 вылета , 18 воздушных боев, 18 сбитых самолетов за какой-нибудь месяц с небольшим. А было так...
Вечером 4 июля командующий Воронежским фронтом, генерал армии Н.Ф.Ватутин, отдал приказ командующему 2-й воздушной армией до рассвета нанести массированный удар по вражеским аэродромам. Едва забрезжил рассвет, четыреста самолетов на предельной скорости устремились к вражеской территории. Летели "Илы", их прикрывали истребители. Однако врагу удалось поднять в воздух значительную часть своей авиации. В дымном небе разгорались ожесточенные воздушные бои.
Уже к концу дня было сбито 154 вражеских самолета и еще 50 машин были повреждены и выведены из строя. 12 июля под Прохоровкой произошло крупнейшее в мире танковое сражение, в котором с обеих сторон было задействовано до 1500 танков всех мастей и калибров. Горела земля и плавился металл, а все это время на обожженную землю падали дымящимися факелами расстрелянные самолеты. Только на Белгородском направлении в зоне действий 2-й воздушной армии было сбито более 900 самолетов врага.
Мы поднимались на предельную высоту 6-7 тысяч метров без кислородных масок. Работали на пределе человеческих возможностей. И если гибли, то чаще- от перегрузок, так как после семи боевых вылетов человек уже не в состоянии держать штурвал и наступает естественная потеря бдительности.
Вот уже освобождены Орел и Белгород, и вот для авиаторов 508-го истребительного авиаполка наступает долгожданный "перекур". Народ устал, не хватает самолетов, велики людские потери. Личный состав отправляют в тыл на пополнение и переподготовку, а стало быть, и на кратковременный отдых.
... И вот снова краткие строчки из наградного листа:
"Второй Украинский Фронт. С 10 октября по 18 декабря 43 года Михалев произвел 23 успешных боевых вылета. В воздушных боях лично сбил 5 самолетов противника... За образцовое руководство боевыми действиями подразделения и проявленное мужество в боях с немецкими захватчиками награжден Орденом Красного знамени". 30 октября 1943 года с аэродрома Пятихатки вылетает четверка истребителей. В первой паре Михалев с ведомым Стройковым. Вторую пару ведет Коломиец. Низкая облачность. Самолеты идут на предельно малой высоте.
Двенадцать "Юнкерсов" вывалились из-за облаков. Бой завязался неравный. Стремительная атака истребителей сразу же рассеяла ряды фашистских бомбардировщиков. Побросав наугад свои бомбы, освободившись от опасного груза, они начинают разбегаться кто куда. Сейчас важно не дать им уйти в нависающую облачность.
Михалев берет на себя тройку Ю-87, выбирает среднего из них. Три коротких очереди и фашист делает "горку". За ним стелется черный шлейф дыма. Удар о землю. Взрыв. Еще одним стервятником меньше. Однако пара других быстро тянет к облакам, чтобы поскорее раствориться в их пелене. Михалев пристраивается в хвост последнему самолету и начинает сближение. Стрелять не спешит. Надо подойти ближе, чтоб наверняка. Вот уже видна черная свастика. Следует короткая очередь - и тут фашист делает свечку прямо под самым носом у Михалева. Отвалить в сторону некогда: слишком мало расстояние между ними, да и велика скорость атакующего истребителя. Уже видна каждая заклепка на брюхе бомбардировщика. Еще мгновение и столкновение неизбежно. Однако таран надо как-то выполнить в свою пользу и Михалев резко потянул на себя штурвал самолета. Удар металла о металл вырвал рукоятку из рук. Завертелась земля, самолет потерял управление. На лету поймал Михалев бешено пляшущую ручку и попытался выровнять машину. Горизонтальные рули слушаются, вертикальные - с трудом. Заглянул влево и понял все: сломана левая часть стабилизатора, сорван левый руль высоты. Однако Михалев еще в воздуха, а фашист уже на земле. И тем не менее надо срочно уходить на аэродром. Да вот беда, снизу идут двенадцать "фоккеров".
Михалев быстро собирает свою группу /слава Богу, все целы/ и стремительно, не дав опомниться "фокке-вульфам", атакует их. Еще два черных шлейфа потянулись к земле. Однако видит Михалев, что и к нему в хвост пристраиваются. Кое - как нырнул в облака. А когда вынырнул, вокруг - ни души и стоит т акая тишина, и такой простор открывается впереди, будто не было минуту назад никакого боя, будто все это ему только что пригрезилось.
А на аэродроме, видит, техники сбегаются к его самолету, разглядывают, смеются:
- Что это Вы, Василий Павлович, улетали с тремя ногами, а вернулись с четырьмя?
Заглянул Василий Павлович под "аэрокобру" и видит, что у нее появилось нечто вроде четвертой ноги. Это торчал сломанный стабилизатор.
В этом бою летчик Михалев сбил два фашистских самолета, один из них таранил. Два других сбил ведущий второй пары Николай Стройков.
Мало кто из летчиков в Отечественной войне совершал повторный таран. В боевых донесениях начальства появляется такая запись: "Михалев является одним из лучших в полку мастеров воздушного боя. Слава о его боевых делах прошла не только по частям своего соединения и армии, она стала известной всем. Его воспитанники Свистунов, Стройков, Калинин, Сандыга и ряд других летчиков следуют его боевым традициям. Летчики, его воспитанники, за ранение, нанесенное ему в воздушном бою, мстят, сбивая один за другим вражеские самолеты".
С 5-й воздушной армией под командованием генерала Горюнова 508-й гвардейский истребительный авиаполк дошел с боями до Румынии. Здесь суждено ему было принять участие в знаменитой Ясско-Кишеневской операции.
30 мая 1944 года командир эскадрильи капитан Михнлев получает боевую задачу вылететь на прикрытие наших войск от воздушных налетов противника в район Ясс. Первый вылет оказался удачным. Были сбиты пять Ю-87 /два из них сбил Михалев/, а группа истребителей вернулась без потерь.
Для второго вылета капитану Михалеву уже дают полковую группу в составе двенадцати самолетов. В группе прикрытия - его друг Павел Чепинога. Уже с первой атаки Михалеву удается зажечь "Юнкерс". Второго сбивает Калинин, вслед за ним Чепинога срезает "мессершмитта". И тут немцы дрогнули, кинулись в рассыпную.
Такой поворот дела, естественно, воодушевил истребителей. Началась настоящая охота. Догнав "Юнкерса", Михалев шлет ему вслед "дорогой" гостинец длинную очередь из пулемета. Еще один задымил и пошел в пике.
- Бей их, Палыч! - слышит Михалев в наушниках голос Чепиноги.
- Бей их, а я тебя воодушевлять буду!
- Воодушевляй, Павел Иосифович! Бью по твоему заказу!
Вот такие веселые диалоги случались в воздушном бою, где через секунду и тебя могли "воодушевить" такой же очередью из пулемета.
Две короткие очереди, положенные в бензобак бомбардировщика, делают свое дело. Самолет клюнул носом, будто споткнулся о что-то невидимое в воздухе, задымил и лег на крыло. Еще одним фашистом меньше.
В этом бою было уничтожено 5 самолетов врага, но и наши летчики понесли невосполнимые потери. Погиб в бою молодой пилот Калинин из группы Михалева.
"Участвуя в боях на втором Украинском фронте. В период с 18 декабря 1943 по 1 июня 1944 года, товарищ Михалев произвел 51 боевой вылет... Провел 17 воздушных боев. За этот период сбил лично 9 самолетов противника... Свои потери - один самолет".
За скупыми строчками донесений встает жизнь, судьба. Нелегкая, но все же удачливая. О таких говорят: "Ну, брат, ты в рубашке родился". Судьба не судьба, но пришлось испить ее чашу Михалеву, как говорят, по капельке, почти до дна. А жив остался.
Случилось это 1 июня 1944 года.
"B этот раз не повезло нам, - вспоминает Василий Павлович, - рассеяли нас "мессершмитты". Видимо давно следили за нами. Высокая облачность была. Не успел я оглянуться, как тряхнуло меня крепко и острая боль пронзила все тело, удар пришелся по ноге. Сразу понял: нога перебита. Но, думаю, продержусь сколько смогу. Продолжаю вести бой. Отбиваюсь, как умею, от наседающих на меня "месееров", сам поглядываю по сторонам. Поддержал бы кто и прикрыл малость. Только вижу, один я остался. Ни слева, ни справа - ни души. А два "мессера" уже берут в клещи. Понимаю, раненый долго не продержусь, надо уходить.
Впереди небольшой горный хребет. Знаю, что за ним наши огневые позиции. Только как до них дотянуть? "Мессершмитты" на хвосте висят. И тут спас меня залп наших "катюш". Там, на земле, они вели огонь по врагу, а дымовое облако от них потихоньку уже застилало просветлевшее к этому времени небо. Вот и нырнул я в это облако. Потеряли меня "мессера", да ненадолго. Стоило мне вынырнуть из дымовой завесы, снова взялись за меня. Стреляют прицельно, но видно сбивать пока не хотят, видимо решили посадить меня на свою территорию. Нет, думаю, мне и дома хорошо, только вот куда бы сесть? Внизу сплошные артиллерийские позиции. Деваться некуда, решил спланировать на фюзеляж прямо между артиллерийскими гнездами. Будь что будет, думаю, машина выдержит, лишь бы сверху не пришибли.
Опасения мои оказались не напрасными. Едва я шлепнулся на брюхо, тут они и стали меня расстреливать. Лучшей мишени, чем сидячий самолет, нет. Уже крыло перебито, двигатель выведен из строя. "Мессершмитты" пошли на второй заход. Ну, думаю, этот будет последним для меня, наверняка. А сам из кабины выбраться не могу. Перебита большая берцовая. Значит - конец. Передаю по рации: "Все, братцы, мне привет..."
Вторая очередь превратила мою бронеспинку в труху. Вижу, масляный бак загорелся, а я вроде бы опять живой. Немцы на третий заход пошли. Ну все! Спета моя песенка!..
Спасибо, артиллеристы выручили, открыли по ним заградительный огонь, не дали сделать третий заход. Отогнали.
Вытащили меня из кабины, уложили на плащ-палатку и поволокли в медсанбат. С этого момента началась моя нелегкая земная жизнь по госпиталям - полевым, фронтовым, тыловым... Шесть месяцев склеивали мне ногу. Хвала хирургам, спасли, не отпилили."
А в это время родной полк Василия Павловича Михалева уже громил немцев на Сандомирском плацдарме. Впереди была Германия.
26 октября 1944 года М.И.Калинин вручил в Кремле Василию Павловичу Михалеву орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза. Его боевые друзья Анатолий Свистунов, Николай Стройков, Павел Чепинога также стали Героями.
Победу встретил прославленный летчик уже в звании майора и в должности заместителя командира авиаполка. Эта долгожданная весть застала его на аэродроме Гара в шестидесяти километрах от Берлина.
От Курска до Берлина - таков боевой путь прославленного пилота В.П.Михалева. Эскадрилья под его командованием произвела свыше шестисот вылетов, участвовала в пятидесяти воздушных боях. Сам он за период Великой Отечественной Войны совершил 159 боевых вылетов, произвел 49 воздушных боев, сбил 26 самолетов врага: из них 17 бомбардировщиков и 9 истребителей. Как самую дорогую реликвию бережет Василий Павлович летную книжку. Это, в буквальном смысле, его боевая летопись и документ, в котором со скрупулезной точностью зафиксирован каждый вылет, каждый бой, каждый сбитый самолет.
Были еще долгие годы службы в рядах Вооруженных Сил. В звании полковника и в должности помощника командира дивизии закончил Василий Павлович службу.
В Куйбышеве поступил работать в трест "Волгоэнергомонтаж" на должность инженера по оборудованию, где и проработал почти 22 года и снискал себе вторую славу - добросовестного гражданина и труженика. К его наградам - Звезде Героя, двум орденам Ленина, орденам Отечественной войны I и II степени, Александра Невского, Красной Звезды и девяти медалям - прибавилась еще и медаль "Ветеран труда".
У летчиков 213-го гвардейского истребительного авиаполка есть добрая традиция: каждые пять лет собираться в Москве на квартире одного из боевых друзей, только вот жаль, все меньше и меньше их остается. Две жизни не проживешь. Уходят старики. Но душой ветераны не стареют, да и умом тоже.
Недавно бывший техник 213-го гвардейского истребительного авиаполка полковник в отставке Александр Николаевич Яковлев прислал В.П.Михалеву свою книгу "Повесть огненных лет", посвященную своим боевым товарищам. Работая над этой документальной повестью, он использовал свой фронтовой дневник, о существовании, которого знали немногие. В ней нет ничего лишнего, все фамилии боевых товарищей, названия аэродромов и даты - подлинные и точные. При обработке рукописи большую помощь ему оказал бывший заместитель командира 213 гвардейского орденов Александра Невского и Богдана Хмельницкого истребительного авиаполка, гвардии полковник в отставке Василий Павлович Михалев.
Ему исполнилось 83 года, и он встречает праздник Победы, как всегда, в строю.
А.А.Галкин
