Взаимная любовь
Встреча с хором В.Н. Минина (полное его название: Московский государственный академический камерный хор) - всегда праздник. "О, сколько нам открытий чудных" подарил этот уникальный коллектив почти за 30 лет, прошедших со дня незабываемого первого концерта в Куйбышеве в 1973 году! Уже тогда совсем юный хор (создан в апреле 1972 г.) покорил наши сердца искренностью, теплотой и красотой звучания. Буквально заворожила всех сюита из оперы Родиона Щедрина "Не только любовь". Как свежо, непринужденно, театрально! Музыкальный Куйбышев был взбудоражен этим событием.
С тех пор мы с нетерпением ждем каждой новой встречи с "мининцами", предвкушая редчайшее блаженство. И они всегда оправдывают наши ожидания. Итак, любовь с первого взгляда оказалась счастливой и, к тому же, взаимной. И поэтому в плотном графике гастролей (в основном, зарубежных) прославленного коллектива время от времени находится место и Самаре. Владимир Николаевич любит самарскую публику, шутя сравнивая ее с аргентинской и бразильской: тот же темперамент, горячий прием, бурные овации с криками "браво", море цветов. Ну, а если серьезно, Минин любит нашу публику не за шумные овации, а за ту особую, чуткую тишину на его концертах, когда аудитория не только слушает, но "внемлет" (это с его слов), затаив дыхание.
Он очень ответственно относится к гастролям в Самаре: именно здесь встретил подлинных энтузиастов, знатоков и ценителей хорового искусства, а еще - всеобщий интерес к нему на всех уровнях и, что особенно редко бывает, во властных структурах.
Регулярно проводимые хоровые конкурсы, фестивали, ассамблеи, даже международного уровня, творческие мастерские хормейстеров, конкурсы хоровых дирижеров в учебных заведениях - вся эта бурная творческая жизнь пробудила интерес маэстро к Самаре, желание сотрудничать. Не случайно он назвал Самару "хоровой Меккой" и дал слово по мере сил продолжать это сотрудничество. К слову сказать, уже на сегодняшний день вклад великого маэстро в музыкальную культуру нашего города столь велик, что его поклонники готовы присвоить ему звание "Почетного гражданина". Почти за 30 лет взаимного общения сколько прошло творческих встреч, семинаров, мастер-классов, открытых хоровых репетиций, пресс-конференций и так называемых "посиделок" - задушевных разговоров о насущных хоровых проблемах и просто о жизни! В.Н.Минин не только открывает нам огромный мир искусства высочайшей пробы, но и щедро делится секретами мастерства, дает советы, "подбрасывает" идеи, воспитывает публику. Обладая величайшим талантом музыканта-хормейстера, Минин наделен еще уникальным даром превращать окружающих в единомышленников, создавать вокруг себя удивительную ауру творчества, служения Музыке и Добру.
Конечно же, его главная действующая сила - хор, инструмент, которым он владеет в совершенстве. Сравнение с инструментом весьма относительно, ведь это живой организм. Каждый певец - яркая индивидуальность, каждый может быть солистом. Но, когда надо, все они становятся послушными клавишами, исполнителями Его воли, ибо верят ему как Музыканту безгранично. Можно смело утверждать, что хор Минина сформировал вкусы нашей публики, представляя в своих программах лучшие образцы русской и зарубежной классики, духовной музыки, народных песен. Если в первые годы преобладал песенно-романсовый репертуар, то со временем программы становились все сложнее, и самарская аудитория с благодарностью принимала их. Так было во время двух последних визитов хора: в 2000 г. и в 2002 г. То были незабываемые праздники роскошной музыки в блестящем исполнении. Вспомним эти концерты.
"Там русский дух!"
22 мая 2000 г. мы погрузились в чудесный мир "Перезвонов" Валерия Гаврилина. В прошлые годы хор привозил лишь фрагменты этого шедевра. На сей раз, услышав его целиком, мы были до глубины души потрясены величием и простотой этой музыки.
Это грандиозная хоровая фреска (кстати, кроме хора в ней заняты еще солисты, чтец, ударные инструменты и гобой), в которой есть все: пафос трагедии и народный юмор, образы высокой поэзии и бытовые картинки, философское обобщение и лирическая исповедь, молитва и частушка. Автор словно приглашает нас поразмышлять о судьбе человека и о смысле жизни, о вечности и о неотвратимости смерти, о воздаянии за грехи и об очистительной силе покаяния, о красоте мироздания и материнской любви, словом - о самом сокровенном и дорогом. Пожалуй, не найти в хоровой литературе другого произведения, равного "Перезвонам" по глубине содержания и по разнообразию хоровых выразительных средств и приемов. Несмотря на сложность хоровой конструкции, зрительский интерес нарастает от номера к номеру благодаря высочайшему виртуозному мастерству хора и одухотворенности пения. Воистину "душа с душою говорит". Звучание хора поражает то красочностью многоголосных аккордов, то первозданной архаикой знаменного распева, то вдруг сливается в один долгий, трепетный звук. Половодье красок, тембров, причудливых созвучий, даже шумовых эффектов! Но как сложно все это исполнить, какое нужно мастерство, чтобы звучало легко, непринужденно!
И хор поет, словно распевая на посиделках у околицы. А какие выразительные красивые лица! Изумительны были и солисты. Это единый творческий организм, артисты высочайшего класса. Полное взаимопонимание с дирижером. На сей раз он не "давил" их своей могучей волей, давал порой свободу, доверяя им даже в самых ответственных местах. Дирижер сумел влюбить их в эту музыку, и они пели азартно, увлеченно, так эмоционально, что возникала та самая "вольтова дуга" между сценой и зрительным залом, о которой любит говорить маэстро.
Видимо, не случайно встретились родственные души - Гаврилин и Минин. Недаром автор посвятил свое детище Минину. А как это важно для композитора - найти своего исполнителя, близкого по духу! Минину - дирижеру и человеку - близка и понятна музыка Гаврилина, ибо в ней сама русская душа, такая трепетная и противоречивая. Радость с горем пополам, смех сквозь слезы - как это хорошо выражено в "Перезвонах"!
Костюмы женщин бежево-золотистого цвета, выполненные в русском стиле, удивительно гармонировали с характером исполнения. Вслед за последним ударом колокола зал взорвался: успех ошеломляющий!
"Там упоительный Россини..."
Во второй вечер (23 мая) самарцы наслаждались итальянской духовной музыкой. В первом отделении были исполнены два духовных хора Верди и фрагменты из маленькой торжественной мессы Россини.
В полном соответствии со стилем духовных творений Верди были и строгие черные платья, и аскетичная исполнительская манера.
Фрагменты из мессы Россини были исполнены под фортепиано.
Россини!.. Кто дерзнет сказать о его музыке лучше Пушкина? Вспомните:
"...Там упоительный Россини,
Европы баловень - Орфей.
Не внемля критике суровой,
Он вечно тот же, вечно новый.
Он звуки льет - они кипят,
Они текут, они горят,
Как поцелуи молодые,
Все в неге пламенной любви..."
Вот такого Россини мы и услышали в тот вечер, упиваясь красотами его музыки вместе с хором и его солистами: Лолитой Семениной (сопрано) и Светланой Юрасовой (меццо-сопрано). Как все было тонко, изящно, грациозно!
Во втором отделении - "Глория" Вивальди в сопровождении оркестра. Дирижер - Владимир Минин.
Мы знаем Вивальди как представителя итальянского высокого барокко. Однако в этот раз "Глория" была исполнена в романтически-приподнятом духе: темпы несколько ускорены, яркая динамика, более красочный звук, чем это принято в классическом барокко. Что ж, такое исполнение интереснее современному слушателю. Кстати, вновь женщины сменили наряд: платья золотистого оттенка как нельзя лучше соответствовали светлому, лучезарному звучанию.
Минин в роли дирижера показал себя как тонкий музыкант и волевой хозяин музыкального царства. У него хороший контакт с оркестром. Жест точен, ясен, выразителен, упругая внутридолевая пульсация обеспечивает четкую ритмическую организацию. Но, к сожалению, оркестр был не на высоте. Главные претензии - к строю, интонации, да и ансамбль порой оставлял желать лучшего. Виной тому - малое количество репетиционного времени. Хор же обеспечил успех. Певцы пели увлеченно, явно наслаждаясь и музыкой, и самим процессом музицирования. Пение их волнует, радует, а это - высшая ступень исполнительского мастерства. Жаль было расставаться с замечательными певцами - артистами, хотелось слушать их еще и еще. Но, увы... Переполненный зал и в этот вечер бурно, неистово аплодировал!
Спустя два года...
Следующей встречи пришлось ждать два года. И вот в мае 2002 г. еще не остывший от юбилейных торжеств по случаю своего 30-летия хор, наконец, прибыл в Самару. В программе первого концерта 24 мая - две редко исполняемые кантаты: "Иоанн Дамаскин" Танеева и "Весна" Рахманинова. Зал филармонии переполнен.
В первом отделении была исполнена кантата С.И.Танеева "Иоанн Дамаскин" для хора и оркестра. Дирижировал Михаил Щербаков. Это первая русская лирико-философская кантата, справедливо называемая "русским реквиемом". Написана она в 1884 г. на текст фрагмента 8-й главы одноименной поэмы А.К.Толстого и посвящена памяти Н.Г.Рубинштейна. Поэма пользовалась большой популярностью. Кстати, знаменитый романс П.И.Чайковского "Благословляю вас, леса" написан на слова из этой поэмы.
Образ Иоанна Дамаскина привлекал многих писателей, поэтов, композиторов. Это известный христианский ученый, поэт-гимнограф 7-8 вв., автор 26-ти умилительных стихир и мелодий для них. Некоторые из них и поныне бытуют в церковном обиходе.
Отрывок, избранный Танеевым, представляет собой поэтический вариант заупокойной стихиры, произносимой как бы от лица усопшего. В кантате в полную силу раскрылось полифоническое дарование молодого Танеева (ему было 27 лет во время создания кантаты).
Первая часть - грандиозная фуга, исполнение которой требует от хора высокого мастерства, способности и умения мыслить полифонически. Контрапунктические хитросплетения не помешали каждой партии высказаться до конца, донести до слушателей полную возвышенной скорби главную тему:
Иду в неведомый мне путь,
Иду меж страха и надежды.
Мой взор угас, остыла грудь,
Не внемлет слух, сомкнуты вежды...
Сдержанно-суровое, отрешенное звучание, но в нем пульсирует внутренний трепет, сострадание к почившему и благоговение перед великой тайной смерти. Это волнение передается слушателям, они чувствуют его и сердцем, и душой, и кожей ("мороз по коже").
Вторая часть - как островок света среди пучины страданий. Хор нашел новые, удивительно светлые краски, чтобы пропеть хвалу любви и открыть еще одну великую тайну - ее бессмертия. Как тут не вспомнить слова Минина: "Неизбежность смерти не отменяет солнца, весны, любви, смеха, радости!"
Ангельское звучание хора трижды утверждает главную мысль всей кантаты: "Но вечным сном пока я сплю, моя любовь не умирает". Особенно лучезарно звучат тенора, взлетая над всем хором своим проведением темы. Этот хорал, исполняемый a'cappella, - образец светлой лирики. Третья часть обрушивается как шквал, резким контрастом ко второй. Это сложнейшая фуга, требующая от певцов безукоризненной техники, слухового контроля и колоссальной энергетики. Всё это хор продемонстрировал в совершенстве. Все вступления партий были четкими. В водовороте встречных течений ярко звучала "сквозная" тема страшного суда:
В тот день, когда труба
Вострубит мира преставленье,
Прими усопшего раба
В твои небесные селенья!
Особенно мощно, торжественно и жутко прозвучало последнее Tutti, когда все "потоки" слились воедино в обращении к Господу. Во втором отделении была исполнена кантата С.В. Рахманинова "Весна" для хора, баритона и оркестра. Написанная на текст стихотворения Н.А. Некрасова "Зеленый шум" в пору творческого расцвета (1902 г.), "Весна", пожалуй, самое живописное творение композитора. Оркестр предстает в таком буйстве красок, что слышимое становится зримым и осязаемым. Все журчит, сверкает, светится, переливается, благоухает. Причудливые пассажи скрипок и деревянных духовых, игра тембров, изумительные диалоги оркестровых групп и соло виолончелей - все создает праздничную картину буйного весеннего цветения, птичьего гомона, пробуждения природы и, в то же время, добрых чувств: надежды, радости, любви. Зима, как олицетворение зла, отступает под натиском весны. С ее уходом рушатся и мстительные намерения героя: "Слабеет дума лютая".
В этой весенней симфонии хору отводится "оркестральная роль". В тот вечер хор мастерски дополнял звучание тонкими колористическими эффектами: например, завывание "косматой зимы" изображалось приемом пения закрытым ртом. Но главная мысль озвучивалась хором отчетливо, по-весеннему звонко и светло. Мужской хор вторил женскому, как бы подтверждая неопровержимость истины:
Люби, покуда любится,
Терпи, покуда терпится,
Прощай, пока прощается,
И - бог тебе судья!
В этих словах - жизнеутверждающий смысл кантаты, идея всепобеждающей силы любви.
Сюжетная линия развертывается в партии солиста. Андрей Журавлев, обладатель красивого баритона, выразительно и музыкально поведал нам о драме героя, о мучительной борьбе в его душе чувств ревности, мести и жалости, сострадания и, наконец, о торжестве прощения, примирения.
К сожалению, оркестр временами заглушал и солиста, и хор. Можно сделать и другие упреки оркестру (дирижер Михаил Щербаков): не хватало легкости, динамической гибкости, тембральной яркости, словом, краски, увы, поблекли. Хотелось бы увидеть за дирижерским пультом В.Н. Минина, тем более, что есть у него такой опыт: перед самым приездом в Самару он с успехом дирижировал "Весной" в Москве (оркестр Владимира Федосеева).
Последняя встреча
Сольный концерт порадовал интереснейшей программой. В первом отделении прозвучал весь цикл духовной музыки Дж. Верди: Ave Maria, Stabat mater, Laudi Alla Virgine и Te Deum. Написанные на закате жизни великого маэстро (последнее его творение Stabat mater - 1897 г.), духовные хоры столь же прекрасны, сколь и сложны: мелодическая изощренность, насыщенная, порой диссонирующая, гармония, тональные "сдвиги", несвойственная Верди полифоническая фактура требуют от исполнителей высочайшего мастерства.
Льются непрерывным потоком звуки неземного происхождения. То ангельское пение теноров парито над залом, то басы чаруют благородством звучания. Какой-то особой целомудренной чистотой веет от прозрачных, прохладных созвучий женского хора.
В целом строгое, аскетичное звучание, отсутствие внешнего блеска не помешали внутренней духовной наполненности пения. Из всех номеров только Te Deum по - театральному красочен, ярок, полон контрастов: эмоциональных, динамических, тембровых, фактурных. Божественной красоты вердиевские мелодии, воскрешающие в памяти лучшие страницы "Отелло", "Реквиема" и, в то же время, совсем свежие, то сплетались в причудливый рисунок, то разбегались, уступая "дорогу" друг другу, то сливались в мощном tutti. Этот сложнейший в хоровой литературе номер написан для двухорного состава.
Я хорошо знаю цену усилиям хористов, блестяще исполнивших этот шедевр. Когда-то, 40 лет назад, я чуть было не "разбилась" об эту "скалу", разучивая Te Deum с хором консерватории для программы государственного экзамена. Сколько же слез было пролито, пока выстроилась безумной сложности фуга и весь номер приобрел концертную форму! С тех пор мне не довелось услышать Te Deum в живом звучании. Потому я с особым трепетом ловила каждый звук и поражалась кажущейся легкости преодоления всех "подводных рифов". Звучание органа придало исполнению величие, возвышенную торжественность.
Второе отделение было посвящено С.И. Танееву и Г.В. Свиридову. Как-то особенно тонко, благоговейно и проникновенно прозвучала редко исполняемая "Молитва" Танеева.
В тот вечер хор продемонстрировал всю многокрасочную звуковую палитру, яркий артистизм. Во весь голос (если можно так сказать о хоровом многоголосии) прозвучала тема величия, красоты природы.
Два труднейших хора Танеева на стихи Якова Полонского: "Развалину башни, жилище орла..." и "Увидал из-за тучи утес..." - потребовали от хора особой гибкости, образных и звуковых контрастов, необычных ансамблевых решений. Так, мощная звуковая лавина вздымает над бездной морской "седую скалу" (первое произведение). Затем легкое, воздушное staccato вводит нас в мир грез этой скалы: мелькают образы прошлого, слышатся отзвуки бурной жизни. Но все прошло, все бренно, и лишь скала по-прежнему незыблема. Вновь возвращается мощное звучание всего хора как гимн величию природы. Ярко, театрально, красиво!
"Увидал из-за тучи утес" - тонкая пейзажная зарисовка, очень поэтичная, ароматная. И очень сложная. Написана для двух хоров: мужской и женский составы как бы ведут неспешный диалог об Утесе, его грезах, о красоте Весны. В основном, преобладает нежное, прозрачное, акварельное звучание. Дирижеру в сложнейшей фактуре удается донести красоту тембров отдельных партий, "вывести" тему на свет божий и, в то же время, сбалансировать общее звучание! Это высшее мастерство.
Завершилась концертная программа произведениями Г.В. Свиридова. Музыка этого композитора занимает особое место в творческой жизни коллектива. Начиная с первого концерта в апреле 1972 г., вот уже 30 лет она является его постоянным спутником. Более того, композитор доверял этому хору первое, самое ответственное исполнение своих творений. Так было с "Пушкинским венком". Нередко В.Н. Минин вносил коррективы в партитуры, становясь соавтором Свиридова. Не всегда это содружество было безоблачным, порой их взгляды не совпадали, а разногласия носили принципиальный характер, но, в конце концов, побеждал здравый смысл, и творческая дружба выдержала все испытания.
В самарской программе Свиридов прозвучал интересно, разнообразно: то ярко, сочно, театрально ("Повстречался сын с отцом"), то поэтично, лирично ("Зорю бьют", "Табун"), то эпически величаво ("Озерная вода"), то озорно, шутливо ("Ночные запевки", "Стрекотунья-белобока").
Минин - мастер миниатюры. Это удивительный дар - за считанные мгновения успеть реализовать все возможности хора, раскрыть музыкальные красоты произведения и заразить слушателя, сделать его соучастником событий.
Гениальные миниатюры Свиридова при кажущейся на первый взгляд простоте безумно сложны для исполнения. Минин так говорит о них: "Свиридов освободил музыку, заключенную в словах поэта. И достигнуто это минимумом нотных знаков... Нельзя спрятаться за обилием нот. Необходимо напитать длинные ноты кровью, соками души, чтобы оживить их". И хор питает и оживляет.
Часто Свиридов самые сокровенные мысли доверяет солирующей партии, как правило, альтам или басам. Соло на фоне трепетных, живых аккордов. Какое тембровое богатство дарит нам хор! Мы погружаемся в красочные зыбкие аккорды как в траву-мураву и внимаем теплому, грудному тембру альтов: "По цветам, по медуницам, прямо к солнцу ясному..." ("Повстречался сын с отцом")
Главная свиридовская тема - Родина, красота ее природы, гармония человека и природы. Природа может быть одушевленным участником событий ("Озерная вода"), либо фоном какого-то действия, сюжета ("Повстречался сын с отцом"). И в каждом случае композитор и исполнители находят свежие, неповторимые краски, соответствующие событию, настроению, образу. В финале, как правило, царит мажор как воплощение торжества добра, света, вечной красоты природы.
Хор Минина особенно чутко, тонко и глубоко чувствует свиридовскую лирику, поэзию его музыки. И поэтому так прекрасно, одухотворенно прозвучали "Табун" на стихи Есенина, "Зорю бьют" из "Пушкинского венка" и "Озерная вода" (из хоровой поэмы "Ладога" на стихи А.Прокофьева)
Свиридов был бы доволен. Его наследие в надежных руках.
Очарованная публика никак не хотела отпускать артистов. И поэтому "на бис" были исполнены еще два произведения. Два приятных сюрприза! В новых красках предстала давняя знакомая - "Калитка", образец изящества, красоты, вкуса. Изумительная обработка: партитура словно соткана из причудливых узоров - изысканных созвучий, пряных, терпких, душистых. В них и дыхание синего вечера, и аромат черемух, и томление ожидания. Само исполнение обаяло несказанной прелестью звука, филигранной отточенностью фразировки, тончайшими нюансами, какими-то едва уловимыми portamento. Солистка Светлана Юрасова - само совершенство, и хор сотворили из шлягера чудо красоты.
Не успела стихнуть буря восторга, как хор обрушил на нас еще один сюрприз, да так, что люстры зазвенели от громовых раскатов мужского хора, запевшего "Распрягайте, хлопцы, коней". Лихо, задорно, разудало, с присвистом, как и должна, звучать казачья песня. Так же лихо подхватил песню женский хор. Ай, да камерный хор, какую мощь выдал! Конечно, публика не осталась в долгу и долго еще под сводами филармонии бушевали страсти.
Послесловие
Итак, позади еще одна встреча с любимым хором. Но память еще хранит его волшебное звучание, так сказать, аромат послевкусия. Такие концерты не проходят бесследно. Они очищают, возвышают, заставляют задуматься о многом. Мы становимся другими, наверное, лучше, чище. Все, кто хоть раз слышал "мининцев", с восторгом отзываются об их пении, не скупясь на эпитеты. Говоря о силе своих впечатлений, биограф хора Эмиль Котлярский назвал концерт хора "массовым сеансом высшей магии истинного искусства".(1,с.131)
Так в чем же секрет этой магии? Вряд ли можно дать однозначный ответ на этот вопрос. Мне кажется, бывший солист хора Анатолий Сафиулин сформулировал самую суть исполнительской манеры хора: "Это действительно уникальный коллектив, на сегодняшний день. ...Интонационная теплота..., вибрация, происходящая от живого биения сердца, какие-то особые краски, не только звуковые, а непосредственного сиюминутного состояния души... Есть много хоров очень хороших! Но вот чтобы и такое животрепещущее нутро... по-моему, у нас такого больше нет. Я очень много работаю с хорами, практически со всеми". (1,с.247)
Эту же мысль подтверждает Эмиль Котлярский: "Минин умеет заставить петь не слова, а бессмертную мелодию человеческой души." (1,с.6) Его искусство апеллирует к сердцу, душе слушателя, соединяя "незримой, но прочной нитью души разных людей в одну великую душудобра". (1,с.5)
И далее хочется продолжить цитаты из замечательной книги Э. Котлярского "Во имя...": "Владимир Минин - художник, для которого творчество ... - путь познания. Хор Минина в сравнении с другими - художественный театр, главный режиссер которого не только ставит спектакли, но и сам играет, не может не играть. Минин - большой художник, большой музыкант, большой артист". (1,с.7)
А вот другое сравнение того же автора - с оркестром: "В руках Минина хор - оркестр самых древних и вечно самых выразительнейших музыкальных инструментов, на которых он с благородной эмоциональностью исполняет великую музыку, великие страсти и великие страдания". (1,с.6)
Замечательный композитор Валерий Гаврилин, автор "Перезвонов", написал прекрасную статью к 15-летию хора. Он назвал хор союзом "самобытных тружеников, певцов-артистов, бесконечно влюбленных в свое дело".
О Минине: "Он не только блистательный хормейстер, владеющий тайной человеческого голоса, виртуозный дирижер, умеющий добиться совершенного ансамбля, но, и это главное, - подлинный художник, мыслящий проблемно, крупно".(2)
Говорит В.Н. Минин
Предоставим слово и самому Владимиру Николаевичу. В своих выступлениях на пресс-конференциях, на телевидении, на встречах с музыкантами и студентами маэстро размышляет на актуальные темы, касающиеся хорового исполнительства, отвечает на вопросы. Невозможно в одной статье охватить весь круг затронутых проблем. Остановимся хотя бы на некоторых, на наш взгляд, важнейших.
Каким, по вашему мнению, должен быть дирижер? Дирижер и хор, их взаимоотношения?
Дирижер прежде всего должен быть личностью. Необходимо осознать важность и значительность его миссии - быть проповедником, просветителем и, конечно, фанатиком своего дела (в хорошем смысле слова). Если ты думаешь о каких-то материальных благах, о выгоде, - уходи из этой профессии.
Есть два типа дирижеров: один показывает хору все, не оставляя его ни на мгновенье, не давая никакой самостоятельности. Другой же почти ничего не показывает, строит форму, поощряя исполнителей к активному музицированию. Это высшая ступень и это самое трудное. Во время концерта приходится, руководствуясь ситуацией, по-разному строить отношения с хором. Например, в "Перезвонах" в одних номерах я - лидер, а в других поощряю самостоятельность и инициативу хористов.
Артисты хора нуждаются в похвале, поощрении. Аплодисменты - то же одобрение. Еще Станиславский говорил: "Аплодисменты - яркая заплата на бедном рубище актера".
Но много хвалить профессионалов вредно - прекратится рост. Конечно, не всегда взаимоотношения складываются удачно, с некоторыми приходится расставаться, иные уходят сами. Говорят, я - деспот, слишком требователен.
Но я убежден: надо всегда ставить высокую планку и стремиться ее достичь. Да, я не терплю "звукодуев", которые выдают только ноты и больше ничего.
Можно еще много говорить на эту тему, она неисчерпаема. Но не могу не сказать еще об одном качестве дирижера - он должен быть творческим человеком. Снять копию с партитуры, озвучить ноты - это полдела. Вдохнуть жизнь в эту копию, довести пение до высот "искусства интонируемого смысла" (как называл это Асафьев) может далеко не каждый дирижер. Выбрать из сотен вариантов нужный - под силу только настоящему творцу. Он творит и звуковую палитру хора. Проще говоря, звук хора - продолжение вкуса дирижера, его эстетических предпочтений.
Как петь духовную музыку? Есть ли разница в исполнении этой музыки в церкви и на эстраде?
Церковная музыка - компонент общего действа - ритуала. Это фон, который помогает человеку погружаться в молитвенное состояние. Музыка в церкви не должна мешать молитве. Звук не должен быть слишком ярким, вибрато минимальное. Главное - петь благоговейно. Концертное же исполнение предъявляет другие требования, хотя слова и музыка - те же. Задача - захватить публику, превратить исполнителей и зрителей в единое целое, в котором нет рампы. Необходимо возникновение "вольтовой дуги", этой диффузии энергии. Если сумел зацепить сердечные струны, то зритель - твой, бери его и веди куда хочешь. Концертное пение более эмоционально, нежели церковное, звук тембристый, яркий.
Как Вы относитесь к современной хоровой музыке? Есть ли смена ушедшим от нас Свиридову, Гаврилину?
Я - консерватор. Сонористика, додекафония, серийная музыка не для меня. Это все не более чем слуховая гимнастика, фантастические нагромождения звуков. А зачем? Что дают они моей душе?
Мои симпатии в русле традиционной музыки. Привлекает пение как таковое. Хор должен нести либо идеал, мечту о чем-то высоком, либо проблемы нации, государства (в ораториях, кантатах). Все эти экспериментальные направления - в стороне от столбовой дороги музыки. Любые ответвления приводят в тупик, если не вернуться в главное русло.
А современное хоровое искусство измельчало с потерей Свиридова, Гаврилина. Не вижу равноценных фигур. Это не вина композиторов, что они не пишут для хора. Рынок устанавливает свои законы: попса стоит дороже. Почему я не люблю авангардную музыку? Ведь в хоре главное - слово, смысл, а не игра звуков сама по себе. У Гаврилина тоже и звукопись, и кластеры. Но они работают на идею. Правда, сейчас, когда все больше пространства завоевывают развлекательные жанры, и даже опера служит идолу развлечения, все труднее существовать островкам с незамутненными родниками истинно духовной музыки (не только церковной).
К сожалению, педагоги не осознают своей великой миссии - готовить будущего проповедника, борца за возрождение былой славы русского хорового искусства.
Как обстоят дела с хоровой культурой за рубежом? Как вас принимают и сколько стоит билет на ваш концерт?
Лучше всего хоровому искусству живется в Финляндии, Швеции, Норвегии и Германии. Хоров много и все разные. Очень ценно то, что в Европе развито любительское музицирование, можно сказать, домашнее: люди собираются небольшими группами и поют на четыре голоса любимую музыку. Просто так, для удовольствия.
Очень высок уровень Филиппинского камерного хора. Процветает хоровое искусство в Болгарии, Венгрии. В Дебрецене продолжаются международные конкурсы.
Высочайший уровень показывают хоры музыкальных учебных заведений.
Наши гастрольные концерты за рубежом проходят с большим успехом. Особенно горячий прием был оказан нам в Аргентине, Бразилии, Уругвае.
А билет на наш концерт стоит 50-100 долларов.
Как живут наши российские академические хоры и капеллы?
Плохо живут. Возраст участников все выше, а квалификация - ниже. Нет притока свежих сил, нет горения. Наше хоровое искусство вряд ли выживет в условиях рыночной конкуренции без солидной финансовой поддержки. Но где ее взять?
Как ни странно, в провинции положение дел лучше, чем в столице. К примеру, в Самаре есть много хороших хоровых коллективов. Вы здесь прямо на крыльях летаете, фестивали, мастер-классы проводите. А сколько у вас хоровых студий! И это все в такое сложное время. Прямо "хоровая Мекка"! А все потому, что есть фанатики, которые не работают, а служат искусству, и не ради денег, а ради высокой идеи. Это прекрасно!
Было еще много вопросов, в том числе узкопрофессионального толка. И на все маэстро отвечал искренне, подробно, не жалея своего времени и сил. Великий музыкант оказался в общении простым, душевным человеком.
Как же мы благодарны нашему гостю за его щедрый талант, высокое искусство, за радость общения! А еще огромное спасибо постоянному самарскому спонсору хора ОАО "Билайн-Самара" и лично его руководителю Швайкину Сергею Константиновичу - поклоннику Мининского хора, за содействие в организации гастролей. Благодаря спонсорской поддержке цены на билеты были доступны даже студентам и пенсионерам.
Будем ждать новых встреч с нашим любимым хором и его гениальным руководителем.
Эрна Сэт
Профессор СамГПУ
Используемая литература:
1. Э. Котларский "Во имя...". М., 1992
2. Советская Россия. 1987, 24 апреля
3.Собрание сочинений в четырех томах. М., "Правда",1980. с. 337-357.
